1997 год. В Русском драматическом театре Литвы состоялась премьера спектакля «Дядя Ваня» А. Чехова. Режиссер Линас Зайкаускас пригласил исполнять главные мужские роли удивительное актерское трио: роль Ивана Петровича Войницкого была отдана Юрию Щуцкому, Михаила Львовича Астрова – Александру Агаркову, а роль Александра Владимировича Серебрякова досталась Регимантасу Адомайтису. 60-летний мэтр литовской театральной сцены с радостью влился в творческий репетиционный процесс, полный импровизаций и настоящих актерских вызовов. Спектакль полюбили зрители, он шел несколько лет и прекратил свое существование только по воле сменившегося руководства театра. Хотя это была единственная роль, созданная в нашем театре великим литовским театральным актером Регимантасом Адомайтисом, воспоминания о прекрасном коллеге и партнере по сцене, кажется, до сих пор витают в коридорах Русского драматического театра Литвы.

«За этим гримерным столиком Регимантас сам поправлял свой грим в перерывах между выходами. Он был искренним собеседником, часто не спешил домой, говоря, что наш театр находится в идеальном месте – близко от дома», – делится воспоминаниями актер Александр Агарков, сидя в своей гримерке. Именно в этой комнате год за годом дружно ждали выхода на сцену все самые известные актеры театра: Артем Иноземцев, Михаил Макаров и наш любимый хранитель театральной истории, прекрасный актер, драматург и режиссер Юрий Щуцкий.

«Никогда не забуду, с каким азартом Адомайтис влился в наши  репетиции «Дяди Вани». Эти горящие актерские глаза, радость от возможности свободно импровизировать во время репетиционного процесса. Было удивительно, что такой мастер до сих пор радуется импровизации и умеет так искренне, без каких-либо внутренних тормозов, включиться в процесс. Никакой надменности, только огромный профессионализм и вдохновение для других актеров, которые, играя вместе с Маэстро, подтягивались и стремились соответствовать его уровню. Сегодня после прощания с Регимантасом Адомайтисом в Бернардинском костеле, я пришел прямо на репетицию, и мысль о том, что с Адомайтисом закончилась целая эпоха великих мастеров литовского театра, не покидала меня весь день», – поделился актер Александр Агарков.

К разговору о спектакле «Дядя Ваня», который особенно запомнился ему как актеру, присоединился и Юрий Щуцкий. «Помню очень хорошо, что моя роль дяди Вани была нестандартной: герой должен быть не холодным с первой сцены. Режиссеру нужен был раздраженный персонаж, страстно любящий, искренне ненавидящий, такие крайние эмоции без их постепенного роста к финалу – а тут он сразу должен был быть яростным. И правильно сказал Александр Агарков – это был интересный репетиционный процесс, много импровизации и прекрасная возможность поработать с удивительным партнером по сцене – Регимантасом Адомайтисом.  

Мы с ним знакомы со времен учебы Регимантаса в Консерватории (нынешней Академии театра и музыки). Я в то время был страстно влюблен в Вильнюс и часто бродил по городу. Регимантас пригласил меня прийти на репетицию «Хижины дяди Тома» в Консерватории, где он играл главную роль. Мы быстро нашли общих знакомых, да и вообще мы были из одного круга молодых русскоязычных и литовских актеров. Я тихо сидел в зале и наблюдал за репетицией. Тогда я подумал о том, как было важно, что Регимантас окончил физико-математический факультет, прежде чем поступил на актерский. Он уже тогда конструировал свои роли как математик. С математической точностью. Вы ведь знаете, что воображение математиков чрезвычайно развито, и я бы сказал, что все это чувствовалось в каждой созданной им роли. И вот он приходит к нам: очень красивый мужчина, со своим громким, великолепным голосом, таким промежуточным регистром между басом и баритоном – мы называли его бас-баритоном – и создает для Серебрякова ​​сильную, неожиданную роль. Это было очень интересно и ломало традиционное представление о Серебрякове как о таком ворчуне – одержимом стареющем профессоре. Он был очень убедителен, умел убеждать, был интересным, благородным, очень много знающим человеком».

Актер Александр Агарков вспомнил интересный случай из репетиций «Дяди Вани», когда режиссер велел Щуцкому найти не традиционный револьвер, из которого он должен стрелять в Серебрякова, а серьезное охотничье ружье. Во время репетиции выстрелив из этого ружья, мы неожиданно увидели, что из ствола вдруг вылетел комок горящей бумаги, которой наполняли сценические винтовки. В этот момент все актеры с ужасом наблюдали, как патрон пролетает рядом с лицом Адомайтиса, и поразились его хладнокровности и спокойной реакции на неожиданное событие. Только позже мы заметили пот, выступивший на лбу коллеги.

«Да, но вы только представьте, что позже этот момент Адомайтис использовал в спектакле. Он сказал мне, что в тот момент, когда я стреляю на сцене, он вспоминает ту репетицию и испытывает чувство тошноты и страха, что очень помогает ему усилить сценическую реакцию Серебрякова на нападение моего дяди Вани. Эта сцена стала одной из самых ярких сцен в спектакле. Я вижу ее перед глазами и думаю, что те зрители, которые видели постановку здесь, в Литве, или на гастролях нашего театра в Польше, помнят ее. Мы тогда играли с Регимантасом Адомайтисом не только на сцене, но и поселились в одном номере отеля. У нас было много времени говорить об искусстве, кино, театре. Это было очень насыщенное время. Эти воспоминания согревают нас сейчас, после утраты этого замечательного человека, прекрасного коллеги, великого актера Регимантаса Адомайтиса», – заключает разговор о спектакле «Дядя Ваня» актер Юрий Щуцкий.

Моих собеседников приглашают на сцену репетировать новый спектакль, который будет ждать зрителей, вновь и вновь пытающихся разгадать тайну великих актеров и загадочную магию театра.